Магия чрезвычайных ситуаций - Страница 107

107

С краю, на большом валуне, завернувшись в теплый плащ, сидел бледный до синевы Фарндо с бело-перламутровыми, будто наклеенными, губами. На него единственного Кайндел посмотрела с тревогой, но не потому, что ожидала нападения, а потому, что – странное дело – искренне беспокоилась за его состояние.

– Привет честномй компании, – поприветствовала она, не рассчитывая на ответ и, конечно, не получив его. – Здравствуй, Фарндо. Я рада, что для тебя все закончилось благополучно.

Дракон поднял на нее темные от страданий глаза мученика.

– Теперь я, по крайней мере, знаю, кто меня так приложил, – сказал он.

Девушка неопределенно развела руками.

Ощущение враждебности постепенно пропитывало собой лес, становилось все труднее дышать. Казалось, в спину Кайндел нацелилось сразу несколько пар глаз, примеривающихся то ли выстрелить из имеющегося под рукой огнестрельного оружия, то ли «приласкать» какой-нибудь смертоносной магией. Но девушка понимала – окончательное решение все равно остается за Лордом и Ночью. Если они сделают хоть один враждебный жест в ее сторону, то следом накинутся все остальные.

Однако и глава, и координатор Алого Круга медлили. К удивлению своему, курсантка вдруг ощутила волну приязни и любознательного интереса, обернулась – на нее смотрел Рейр. Он был облачен во все черное, единственный при мече и кинжале на узорном поясе, тоже бледен – казалось, каждая деталь служит избранному образу, все специально продумано и подобрано, хотя это было не так. Поразительно величественным был его облик в эти минуты, на общем фоне. Удивительное дело – он улыбался ей вполне искренне.

Ночь, не дождавшись реакции Лорда на все происходящее, неохотно разомкнула губы. Правда, голос ее звучал вполне дружелюбно, хоть и напряженно, и с привычными повелительными нотками.

– Зачем ты сюда пришла?

– А ты думаешь, только тебе есть что вспоминать?

Девушка несла пурпурную розу – именно такую, какую больше всего любила Анастасия, ее названная сестра, которой уже давно не было в живых. Каждый раз, приходя на этот холм близ озера Пестово, Кайндел обязательно вспоминала погибшую. И теперь, решительно потеснив Глена и незнакомую девушку в черно-белом, она подошла к валуну и положила розу на его край. Постояла над ней.

Враждебная атмосфера не рассеивалась, однако ее разбавила некоторая растерянность. Адепты Круга явно не знали, что делать в сложившейся ситуации. Чутьем, к которому курсантка всегда считала необходимым прислушиваться (потому что интуиция ведь не что иное, как самостоятельно, без участия сознания, обработанная мозгом информация, обломки которой столь малы, что ее невозможно воспринять во всей полноте, а лишь как вспышки наития), она поняла – так будет продолжаться недолго. И лучше бы, пожалуй, убраться отсюда до того, как растерянность сменит желание и готовность сотворить с отступницей что-нибудь эдакое.

Она поднялась и без спешки (бежать нельзя, потому что это может вызвать у присутствующих инстинкт охотника, хищника, преследующего жертву) направилась в сторону дороги, туда, где ее ждала машина. Шагая непринужденно, легко и даже немного игриво перепрыгивая с камня на камень, Кайндел, конечно, не могла избавиться от щекочущих сознание мыслей: «А что если они все-таки решат напасть?»

Успокоение принесла другая мысль, может, не слишком приятная, однако резонная: «Ведь ты, считай, уже однажды погибла. Тогда, когда Ночь приговорила тебя к смерти. И потом, когда сумела сбежать, но снова попалась…Что ж теперь-то нервничать? Поздно…»

Наконец бывших сторонников, Семейство Феникса скрыли от нее ветки деревьев – девушка не видела этого, потому что избегала оборачиваться, однако почувствовала, потому что легче стало дышать, ненавидящие и просто напряженные взгляды больше не сверлили спину. Плечи слегка развернулись, шею можно было расслабить и не демонстрировать больше собственную силу и огромное чувство собственного достоинства. Курсантка с наслаждением вдохнула смолистый, влажный лесной воздух и прикрыла глаза. Это была та секунда, которую она могла без остатка отдать памяти своей названной сестры, потому что раньше, хоть и хорохорилась, думала в действительности только о людях Круга.

– Эй, постой! – крикнул Рейр, и, обернувшись, Кайндел увидела, что он быстрым шагом спешит за ней, сжимая что-то в руке.

– Да?

– Вот! – Он вложил ей в пальцы ее мобильный телефон. – Я нашел его и считаю нужным вернуть, раз уж так.

– Как ты умудрился его найти?

– Так же, как нашел тебя. Ребята, которые ограбили тебя, отдали мне телефон и подробно рассказали, где видели тебя. Вот и весь секрет.

– Почему ты мне его возвращаешь? – улыбнулась она, пряча сотовый.

– А зачем он мне? Все, что мне было нужно, я уже получил.

– Как хорошо, что там не было номера Одина.

– И чем бы мне помог номер Одина? Нет, он мне не нужен. Разве что для каких-нибудь детских шалостей. – Рейр тоже улыбнулся, правда, довольно холодно, прозрачно, будто бы сквозь тонкую пластинку льда. Смерил ее взглядом. – Надо сказать, ты произвела на меня впечатление.

– Это комплимент?

– Более чем. Признание. Мне приятно будет схватиться с тобой по-настоящему. А то этим летом мы больше развлекались… Надеюсь, ты меня не разочаруешь.

– Я тоже на это надеюсь, – буркнула она, теряя интерес к беседе. Сделала было движение уйти, но он удержал ее за локоть.

– И вот еще что… Я надеюсь, ты будешь держаться достойно, так что хотелось бы растянуть… э-э… выяснение отношений на возможно долгий срок. Поэтому – очень тебя прошу – больше не появляйся здесь, идет? Думаю, сегодня – последний день, когда Семейство Феникса решило подчиниться собственным традициям. В следующий раз тебя просто и бесхитростно задавят массой. А это будет неинтересно… Так что будь осторожнее. Идет?

107